Экологическая Вахта по Северному Кавказу

“НОВОРОССИЙСКИЙ РАБОЧИЙ”

<13 апреля 2000>

“ЗА КТК Я РОДИНУ ПРОДАМ!”

Татьяна ПЕТРОВА

В июле 2001 года от выносных при­чальных устройств КТК отойдет пер­вый танкер с не­фтью. Половина стройки, считай, пройдена. Но до сих пор бушуют страсти вокруг ре­ферендума, на котором настаива­ет инициативная группа граждан. Инициаторы не протестуют против размещения объектов КТК в принципе, но только не в Юж­ной Озерейке. А хочет ли сама Южная Озерейка “спастись” от КТК? Похоже, задать этот вопрос самим жителям села не приходило никому в голову.

1. Зарплата - коммерческая тайна

Южная Озерейка сажает огороды. К этому дел здесь всегда относились ответственно. Ведь последние десять лет для большинства выращенное на своих сотках было единственным способом прокор­мить семью и подержать в руках “живые” деньги. А чтобы к началу летнего сезона выставить к дороге тазики с овощами, фруктами и зеленью, пахать надо было, не разгибая спины - земля здесь препарши­вая. Нынче тоже сажают, но как-то вяло. Некогда. Вся Озерейка работает на КТК.

- Раньше, - вздыхает бабуля, которой самой не под силу сражаться с глинистой почвой, - за бутылку тебе пол-огорода вскопают, а сегодня никого не най­дешь. Все работают, деньги зарабатывают бешеные, и главное, - мечтательно добавляет она, • кормят всех бесплатно в столовой три раза в день!

Про кормежку все верно. И про “бешеные* день­ги тоже, хотя получить от работников подрядных организаций КТК (их сейчас работает здесь более десятка) ответ на конкретный вопрос о зарплате трудно. “Коммерческая тайна”, - отвечают с хитрой улыбкой. Не лаптем, мол, щи хлебаем, про корпоративную этику кое-что понимаем. Но мало-помалу общая картина складывается. Разнорабочие (это без образования, специальности) получают пять-шесть тысяч, специалисты разных профилей - десять-двенадцать, а есть и такие, у кого зарплата доходит до пятнадцати-двадцати. Понять, что чувствуют озереевцы, ежемесячно получая такие день­ги, может лишь тот, кто годами сидел на стариковской пенсионной шее без всякой надежды на тру­доустройство.

- А много ли людей получили работу?

- Все, кто хотел работать, - отвечает Наташа, недавно домохозяйка, а ныне работник “Лизингстроймаша”, - все нормальные, кто не пьяница, ра­ботают. Пахать приходится, конечно, основатель­но, рабочий день от восьми до восьми, и выходной один в неделю. Но зато ты знаешь, за что работа­ешь. А представь себе, пацаны, только после шко­лы, и получают по пять тысяч. Какой для мальчиш­ки стимул!

- Ну а про референдум вы слышали? Если завтра вам предложат проголосовать, чтобы КТК в Озерейке не было, как тогда село проголосу­ет?

Женщины на мгновенье замирают в задумчивости (мы сидим на лавочке возле магазина), а потом одна, видимо, просчитав последствия, спрашивает резко:

- И какому идиоту это в голову пришло? Ну и что, опять на задницу сесть? У меня младший вырос, семь лет уже, а я в первый раз ему новую куртку купила. Новую, а не чьи-нибудь обноски...

Печальный монолог прерывает пьяный чей-то муж (кстати, мне рассказали, что поскольку выходной один, а требования к дисциплине чрезвычайно высоки, то выпивка для работающих на объектах НТК - роскошь непозволительная: вылетишь в два счета. Поэтому бытовое пьянство имеет место только в воскресенье, и лучше в первой полови­не дня, чтоб к утру в понедельник быть в норме). Но тем не менее мужик, уловив суть разговора, кричит издалека:

- Корреспондент, корреспондент, ты напиши - я за КТК Родину продам!

- Кому? - смеются женщины.

- КТК и продам, - подумав, заявляет мужик. После чего упирающегося изменника Родины его разгневанная половина толчками загоняет за ка­литку.

Впрочем, довольны не только трудоустроившиеся. Старики, которые раньше сдавали жилье курортникам только в сезон, получили постоянных клиентов. Даже хибарки без удобств идут нарасх­ват. Еще все с благодарностью вспоминают бес­платные дрова, которыми этой зимой обеспечили село.

Картина из разговоров складывается до удив­ления благостная, даже разбитые вдрызг дорого и нескончаемый поток транспорта по улицам люди готовы перетерпеть - "после окончания строитель­ства обещали все привести в божеский вид, пляж сделать лучший на Черном море, госпи­таль, школу".

- Знаешь, что об этом говорить, делают люди для нас что могут и хорошо. Кому мы раньше-то были нужны, не было бы КТК, так бы и сидели, - говорит Лена (она, к слову, на КТК не работает).

2. Полномочия уполномоченного

Выяснилось, впрочем, что “продавать Ро­дину за КПС в Южной Оэерейке готовы далеко не все. Единой оппозиции КТК в Южной Озерейке не сложилось, хотя попыток ее органи­зовать было немало. Помню, как на сходе одна не в меру экспансивная общественница кри­чала: “Вас покупают, вас всех купят подачка­ми и зарплатой, а расплатитесь вы здоровь­ем своих детей”. В действительности же, что бы примириться с соседством нефтяного мон­стра, жителям села нужно было совсем не­много. Но у меня лично не поднимается рука осудить за отсутствие экологического созна­ния ту мать, которой сегодня нужно накормить, одеть, обуть своих детей.

Да и у недовольных чаще всего возникают вопросы не политического, а практического свойства. Озерейка в этом году грязна и не­уютна. Улицы забиты хламом, повсюду осто­вы ржавых машин. Отстроенная база на берегу моря, где живут строители, с ее кукольными домиками, ровными дорожками и антеннами-тарелками, как инородное тело. Перебивка кадра в фильме про апокалипсис. От кромки моря метров на двадцать ступить просто негде - коряги, бутылки, обрывки пластиковых паке­тов, груды мусора.

-    Валентин Иванович, - спрашиваю у уполномоченного главы администрации по Южной Озерейке Лопатина, - это и есть обещанное благоустройство?

-    А что я могу? - он бессильно разводит руками. - Я попытался людей созвать на суб­ботник, в ответ только смеются, какой смысл, если техника идет без конца, дороги разбиты, машины ставят и моют где придется.

Полномочий у уполномоченного много, но теоретически, на деле же он, не имеющий ни денег, ни единого в своем распоряжении ра­бочего, ни техники, может только писать док­ладные, направлять запросы, что он, человек педантичный, и делает регулярно. Но как сам признается - без толку.

-    Уже год обещают пустить технику по ок­ружной дороге. К подрядчикам - КТК и в ГИБДД - туда писал слезную просьбу: установить знак перед въездом, поселок задыхается от пыли. Ответ пришел через полтора месяца. Знаете, что написали? Что регулярно дежурит патруль­ная машина, за указанный период сколько-то оштрафовано. Пишу докладную Ивану Петровичу (Иван Петрович Аристов - зам. главы администрации города, курирующий вопросы КТК - прим. ред.), он пошумит-покричит, устроит разнос подрядчикам. И ...все на месте. И так до следующей докладной...

Вообще, я когда в первый раз увидела, как Иван Петрович “строит” солидных руководите­лей подрядных организаций, американцев, французов, мне, ей Богу, стало не по себе. Он с ними не церемонится. Услышишь такой разнос, сомнений не возникнет - все будет сделано немедленно. Но почему же вся окру­га уже год стонет от пылевого удушья на раз­битых дорогах, и единственная профилакти­ческая мера, на которую раскошелились стро­ители - это поливалка, курсирующая от Южной Озерейки до Глебовки?

На одной из планерок заместитель главы администрации края по строительству Виктор Бардаков возмущался по поводу состояния пляжа.

- Вы, вообще, думаете наводить там поря­док? - спросил он Лопатина.

- Стометровая прибрежная полоса - вооб­ще-то краевая собственность, - нашелся с от­ветом бедный во всех отношениях Валентин Иванович.

Все весело засмеялись. Кстати, сейчас прибрежная полоса, изрядно попользованная и расхватанная за последние годы, решени­ем краевых властей вновь возвращена феде­рации. Но в судьбе южно-озерейского пляжа это, видимо, ничего не изменит. Не расска­зывать же высокому краевому начальству про межсезонные войны за право контролировать полосу у моря, которые традиционно конча­ются полным бардаком и победой предпри­имчивых торговцев? Но, с другой стороны, почему бы в таком случае не поинтересо­ваться, с чьего благословения появилась в той же стометровой зоне капитальная, окру­женная бетонным забором стоянка для слу­жебного транспорта подрядчиков КТК? Даже сам уполномоченный Лопатин до последнего не знал, что строится именно стоянка, ему говорили - спортплощадка.

3. Державный способ делиться

Года полтора назад, когда нынешняя трасса нефтяной трубы была еще только намечена фишками и вовсю кипели страсти на митингах и сходах, будущая судьба Южной Озерейки рядом с КТК писалась фантастическими красками. Почему именно этого нескладешного села - вопросов не возника­ло, Именно ему предстояло принять наибольшую нагрузку и во время строительства, и в годы эксплуатации. Не возникало сомнений и по поводу особой оправданности программы комплексного социально-экономического развития села (говорят, где-то эта программа есть до сих пор). Вспоминать о том, что Южную Озерейку планировалось превратить в образцовый поселок западного типа с американского уровня госпиталем, новой школой, лучшим на Черноморском побережье пляжем сегодня наивно. Хотя, я пола­гаю, тогда это было вовсе не враньем. Это был, если хотите, жест доброй воли со стороны КТК, исходил он от специалистов, людей, отчетливо пред­ставляющих, что теряет и что приобретает прибрежный тихий поселок, становясь нефтегаванью. Уровень же притязаний, точнее сказать, непритязательности сельчан исходил от другой точки - от края нищеты и бездны отчаяния. Ну, и дележ денег КТК происходил по принципу державной вертикали, который позволяет федерации выжимать максимум из регионов - регионам - из муниципальных образований, и так дальше.

Стоит ли удивляться, что из всего необъятного количества денег, полученных и получаемых от консорциума в виде налогов, компенса­ций, отчислений и благотворительных взносов, Южной Озерейке на сегодня досталось лишь 700 тысяч рублей. На эти деньги, как здесь говорят, “справили электричество”. Обо всем остальном, похоже, надо забыть. Госпиталь, правда, есть и хороший: отдельные палаты с телевизором, оборудование, препараты - все на самом высоком уровне. Но обслуживает только работающих на КТК. В экстренной помощи, конеч­но, не откажут и прочим, но только в экстренной, остальных милости просим в старый фельдшерский пункт.

По всем вопросам благоустройства руководство КТК сегодня совету­ет обращаться в фонд развития города, куда был передан благотворительный взнос. На днях туда поступила еще одна сумма - 6 миллионов 151 тысяча рублей. Деньги выделены на газификацию Южной Озерейки, о чем составлен официальный договор. Самое интересное в нем - это пункт договора, который обязывает получателей проинформиро­вать “население края о благотворительной помощи, оказанной благо­творителем”. Отчего-то мне кажется, что этот пункт продиктован не только заботой КТК о собственном имидже. Ведь уже не раз, при обсуж­дении вопроса газификации, с самых высоких трибун было недвусмысленно сказано - газифицировать отдельно взятую Озерейку невозмож­но. Даже при наличии проекта и полном финансировании. До этого надо выполнить ряд сложных работ по всей трассе от города - где-то вновь уложить трубы, где-то уложить новые, большего диаметра.

- Но на это нет пока ни проекта, ни денег, а, значит, Озерейка еще долго не увидит газа, если увидит его вообще, -пессимистично констатирует Лопатин.

По уму бы, сегодня Озерейке не жаловаться и скорбеть, а настойчи­во и последовательно отстаивать свои права. Но, увы, делать это некому. Предприняли, правда, в селе попытку потянуть одеяло на себя, но такую неловкую, что лучше б и не предпринимали вовсе. Видимо, в преддверии денег организовали “Фонд развития Южной Озерейки и поддержки казачества. Мысль “поддержать казачество возникла именно в связи с деньгами, никак иначе. Сколько мои собеседники - жители села ни напрягались, но казаков ни как сельской структуры, ни как влиятельной силы вспомнить не смогли. Лет восемь назад, говорят, ходили люди в шинелях, увешанных знаками отличия всех родов войск, времен и народов, но это мода была такая. По официальной версии, появился-таки в Южной Озерейке казачий атаман и, как рассказал Валентин Иванович, занялся хорошим делом - “с подростками спортом занимается, отвлекает их от пьянства”. Не знаю, как там с подростко­вым пьянством, но вот лично себя казачий предводитель уже поддержал, таинственным образом проникнув в список инвалидов войны, быв­ших малолетних узников и вдов погибших ветеранов, которым КТК выде­лит материальную помощь на газификацию. Хотя ни узником, ни инвалидом, ни, понятное дело, вдовой не состоит.

А где лучше всего хранить деньги, чтобы в Южной Озерейке газ появился в отведенный до конца 2000 года срок, я, честно сказать, не знаю.