Экологическая Вахта по Северному Кавказу

"ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ВАХТА ПО СЕВЕРНОМУ КАВКАЗУ"

<6 марта 2011>

"ТАКИХ НЕВЫНОСИМЫХ УСЛОВИЙ, КАК В УВД ТУАПСИНСКОГО РАЙОНА,

НАВЕРНОЕ, НЕТ НИ В ОДНОМ РАЙОНЕ КРАСНОДАРСКОГО КРАЯ"

Интервью с заместителем координатора ЭВСК Дмитрием Шевченко

после его выхода из казематов Туапсинского УВД

Сегодня освободили еще двух туапсинских политзаключенных, которых посадили за участие 27 февраля 2011г. в акции-пикнике на территории рекреационного комплекса в Голубой бухте, именуемого в народе "дачей Ткачева". В 14.00 освободили Дмитрия Шевченко, в 14.30 - Сурена Газаряна. Каждый из них пробыл под арестом семь суток. В заточении остался последний из арестованных активистов - лидер Туапсинского отделения партии "ЯБЛОКО" и член Совета Экологической Вахты по Северному Кавказу Евгений Витишко. Срок его ареста - 10 суток. Он должен быть освобожден 9 марта.

После выхода из спецприемника Туапсинского УВД Дмитрий Шевченко дал интервью, в котором рассказал о ситуации с их задержанием и арестом, а также о пребывании в этом учреждении.

"После того, как нас продержали почти десять часов в отделении Джубгинского ПОМ, нас доставили в УВД Туапсинского района, долго там водили, и остаток ночи мы провели в так называемом "обезьяннике" - помещении буквально метр на два метра, вчетвером на узкой лавке, где поспать было невозможно. И из таких "королевских" условий нас доставили в суд, где мы должны были якобы себя защищать. Судил нас всех судья Дубов Максим Михайлович, если я не ошибаюсь. Это известная личность в Туапсинском районе, потому что всех, с кем мы сидели в спецприемнике, судил он. Практически 99 процентов "сидельцев" судил именно Дубов, и всем назначал сроки 10-15 суток. Я понял, что у Дубова одна простая задача - постоянно обеспечивать наполнение этого учреждения, которое почему-то пустовать никогда не должно. Очевидно, какая-то там имеется финансовая подоплека, утверждать не буду, но все указывает на это.

Этот судья Дубов судил первым Женю Витишко, суд над ним продолжался от силы, может быть, пятнадцать минут. Присудили ему 10 суток, не понятно за что, там было около 10 свидетелей, которые готовы были подтвердить, что Витишко и паспорт показывал, и никто его не задерживал, он сам проследовал к машине, сел и поехал в милицию. Почему он должен сидеть 10 суток, за что?

Затем судили Ачилова, Газаряна, меня. Дали нам чуть поменьше - 7 суток, тоже не понятно почему - почему одному столько, другому - столько, хотя всех нас, по версии милиции, обвиняют в одном и том же - неповиновении законным требованиям сотрудников милиции.

Было ясно, что надеяться на районный суд, что он отменит решения Дубова, было бесполезно. Тем не менее, как только нас доставили в спецприемник, мы написали там жалобы на решения Дубова. Мы ожидали, что благодаря помощи опытного адвоката Сергея Богданова, нам все-таки немного "скостят" срок, и мы отсидим, может быть, не семь суток, а пять, может быть, вообще штраф заплатим… Но надежды, что нас оправдают, у меня лично не было.

Собственно, все это и подтвердилось. Меня судила судья Галина Авджи. Она, вслед за судьей Дубовым, отклонила все наши ходатайства. Даже о приобщении видеозаписи, хотя что может быть более объективным доказательством, чем видеозапись? Она взяла диск, положила себе на стол и сказала: "Нет, я отклоняю ваше ходатайство". Было отклонено и ходатайство в вызове свидетелей также было отклонено. И ходатайство о возврате материалов административного дела в Джубгинский ПОМ для устранения недостатков, коих было там огромное количество, Судья даже не стала выслушивать такие существенные моменты, что, например, в протоколе записано, что меня задержали в районе дома отдыха "Голубая бухта". Вообще не существует сейчас такого дома отдыха и не могли меня задержать в его районе. Но все мои аргументы были проигнорированы, нас вернули обратно, ничего не изменив. Только Ачилову, на том основании, что у него на попечении находятся два малолетних ребенка, срок снизили до 5 суток.

А нас продержали весь срок. И у Витишко, и у Газаряна также есть по двое малолетних детей, однако судьям, которые их судили, это обстоятельство никоим образом не учли как смягчающее обстоятельство, хотя по закону были обязаны.

После суда мы объявили голодовку - в связи с неправосудным решением суда, а также в связи с нечеловеческими условиями содержания, унижающими, по нашему мнению, человеческое достоинство.

Таких невыносимых условий содержания арестованных, как в УВД Туапсинского района, наверное, нет ни в одном районе Краснодарского края. Как мы потом узнали, спецприемник - это так называемый "расстрельный двор", где в 30-е годы расстреливали и пытали "врагов народа", прямо в этих камерах. По сути дела ничего с тех пор не изменилось. Такие же мрачные клетушки, без естественного освещения с тусклыми лампочками под потолком. Нары общие, "лежанка" так называемая. На этой лежанке все происходит: на ней спят, на ней едят, по ней гуляют, потому что гулять больше негде, так как лежанка занимает три четверти камеры. Рядом стоит так называемая "параша" - кастрюля цинковая с крышкой, в которую надо справлять естественные надобности.

В первый же день мы запросили у начальника спецприемника майора Педюры показать нам внутренний распорядок этого учреждения. Он принес некую бумагу, подписанную начальником УВД Туапсинского района Удовенко, и мы там прочитали, что, оказывается, нам положен утренний туалет в 7 часов утра, прогулка двухчасовая днем, нам разрешается убирать камеры по мере того, как они загрязняются. Ничего этого не было.

Единственное временное улучшение условий содержания состоялось накануне приезда делегации Общественной наблюдательной комиссии под руководством Михаила Саввы. Накануне нам выдали новые матрасы. До этого у нас был один матрас, мы его положили под голову и спали на деревяшках. Кроме того, нам выдали наволочки, простыни. И все, собственно, больше никаких улучшений не было. Приехала комиссия, мы обо всем рассказали. Питание там совершенно ужасное, я посмотрел, чем питаются другие заключенные… какая-то каша пшеничная или рисовая и "баланда" - все, больше нет ничего. Заключенным не дают ни овощей, ни фруктов. Просто держат людей там, как скот. У нас там было меньше двух литров воды на четверых в сутки, что для голодающих вообще недопустимо, потому что надо больше пить. Нас лишали даже этого - воды. Естественно, что раковины с водой там никакой нет в камере.

Заниматься там ничем невозможно было, кроме как лежать и пялиться в потолок. Потому что нам почему-то сразу же запретили передать книги и журналы. Нам не объясняли, в связи с чем там такой режим. И вот целый день сидели на этих нарах, условия жуткие, душно, дышать нечем, особенно если из коридора тянет куревом, потому что, то конвоиры курят, то заключенные, когда их выпускают на вечерний туалет. Для некурящего человека это совершенно невыносимо.

Как следствие содержания в таких условиях, мы на пятый день нашего заключения все заболели. Сначала заболел я, мне вызвали "скорую", врачи провели первичный осмотр, выявили у меня ОРВИ, дали таблетку, уехали. На следующий день заболели Витишко и Газарян. Ачилову повезло,  и он по счастливой случайности не заболел, потому что в этот день он выходил на свободу. И вот мы так и сидели там втроем, кашляли друг на друга еще последующие двое суток. У Евгения Витишко было повышенное давление - 160 на 80, приезжала "скорая помощь", сделали ему укол, уехали. И все, больше его состоянием никто не интересовался.

Последние сутки перед нашим с Суреном Газаряном освобождением, видимо, начальником спецприемника был отдан приказ создать нам максимально невыносимые условия, а также попутно и всем сидельцам этого учреждения. Два дня ни одного арестанта не покормили завтраком, ни вчера, ни сегодня. Нам в течение последних суток как минимум четыре раза выключали в камере свет, мы в кромешной тьме сидели по часу, по два в течение дня. Закрывали нам окно, которое имеется в двери для подачи пищи, и мы там в этой конуре, в этом каменном мешке находились без всякой связи с внешним миром.

Сегодня продолжалось то же самое. Утром нас не выпустили даже в туалет, нас опять лишили горячей воды, всех заключенных опять лишили завтрака. Проблема еще в том, что мы возмущаемся, мы пишем жалобы, а все арестанты сидят тихо, смирно. То есть если бы мы туда не попали, о беспределе, происходящем в этом учреждении, никто бы и не узнал. Никто бы не попытался эту ситуацию из времен какого-то средневековья изменить.

Сегодня перед выходом из спецприемника мы, в общем-то, чувствовали себя нормально, так что сейчас уже готовы к дальнейшим действиям. Пока мы сидели, каждый день мы писали в среднем по 5-7 жалоб. Хотя делать это было сложно из-за очень плохого освещения. Писали жалобы на хамство, оскорбления со стороны персонала этого спецприемника, на условия содержания, на то, что нам не разрешают пользоваться водой.

Сейчас мы вернемся в Краснодар и будем продолжать писать жалобы. В прокуратуру, в другие инстанции. Пусть проверят условия содержания в этом спецприемнике, его надо закрывать, надо увольнять его начальника, надо какой-то порядок там наводить. Естественно, мы не оставим без внимания действия джубгинских милиционеров, будем добиваться их привлечения к уголовной ответственности. А параллельно займемся подготовкой жалобы в Европейский суд по правам человека - буквально в ближайшие дни этим займемся".

Инф. Экологической Вахты по Северному Кавказу

Фотографии Сурена Газаряна и Дмитрия Шевченко после их освобождении из стен Туапсинского УВД